Кто выигрывает, а кто теряет от экономического восстановления после стихийного бедствия? Это важный вопрос, поскольку наибольшие экономические потери не всегда могут нести бенефициары. После бедствия правительства и доноры оценивают ущерб и потери и разрабатывают технические предложения для восстановления. Конечные результаты этих планов, однако, нередко могут не совпадать с их первоначальными целями. На практике вступает в действие целый ряд других факторов, включая наличие средств и навыков, качество учреждений-исполнителей, корыстные интересы и властные отношения. В некоторых случаях уязвимые группы, имеющие юридически небезопасные земельные права (женщины, издольщики, фермеры-арендаторы и городские скваттеры), несут большие потери в плане человеческих жизней и доходов в период бедствия, а затем теряют еще больше, когда в планах переселения не признаются их обычные права собственности или когда экономически влиятельные группы занимаются захватом земель. Таким образом, могут возникнуть новые или измененные социальные и экономические виды неравенства, даже по мере того, как на более широком, национальном уровне идет процесс экономического восстановления.
Даже после преодоления последствий бедствия могут сохраняться старые модели уязвимости и обездоленности. Это происходит даже в богатых странах. Десять лет спустя после того, как ураган « Катрина » обрушился на Новый Орлеан, Соединенные Штаты Америки, п
оказатели нищеты среди детей в штате Луизиана оставались поразительно высокими. Э
ти случаи указывают на необходимость переосмыслить концепцию « с
делать лучше, ч
е м было »; о
н а должна охватывать не только инфраструктуру, н
о и более инклюзивные направления экономического развития.
Э
кономическое восстановление после бедствия никогда полностью не обеспечивает восстановление того, что было утрачено, и не обеспечивает общинам возможность вернуться к « нормальному » состоянию, которое существовало до этого. Нередко это « новая норма », так как общество и экономика изменились навсегда.
https://www.un.org/ru/chronicle/article/22022…
Qui gagne et qui perd de la reprise économique après la catastrophe? C’est une question importante, car les pertes économiques les plus importantes ne sont pas toujours supportées par les bénéficiaires. À la suite d’une catastrophe, les gouvernements et les donateurs évaluent les dommages et les pertes et élaborent des propositions techniques pour le relèvement. Cependant, les résultats finaux de ces plans peuvent souvent ne pas coïncider avec leurs objectifs initiaux. Dans la pratique, divers autres facteurs entrent en jeu, notamment la disponibilité de fonds et de compétences, la qualité des agences d’exécution, les intérêts particuliers et les relations de pouvoir. Dans certains cas, les groupes vulnérables aux droits fonciers juridiquement insalubres (femmes, métayers, métayers et squatters urbains) subissent de lourdes pertes en vies et en revenus lors d’une catastrophe, et encore plus lorsqu’ils ne sont pas reconnus dans les plans de réinstallation. Droits de propriété coutumiers; ou lorsque des groupes économiquement puissants s’engagent dans l’accaparement des terres. Ainsi, des inégalités sociales et économiques nouvelles ou modifiées peuvent apparaître, même si la reprise économique se poursuit au niveau national plus large.
Même après une catastrophe, d’anciens modèles de vulnérabilité et d’exclusion peuvent persister. Cela se produit même dans les pays riches. Dix ans après que l’ouragan Katrina a frappé la Nouvelle-Orléans, aux États-Unis d’Amérique,
les taux de pauvreté des enfants en Louisiane sont restés remarquablement élevés. E
Ces cas indiquent la nécessité de repenser le concept de « avec
faire mieux, h
em était « ; oh
il devrait couvrir non seulement l’infrastructure, mais
o et des domaines de développement économique plus inclusifs.
E
La reprise économique après une catastrophe ne récupère jamais complètement ce qui a été perdu et ne donne pas non plus aux communautés la possibilité de revenir à l’état «normal» qui existait auparavant. C’est souvent la «nouvelle norme», car la société et l’économie ont changé pour toujours.
